Прошедшая неделя принесла печальную новость из окружающего нас космического пространства. Россия потеряла очередной свой спутник. Уже пятый по счету за последние девять месяцев. И пусть кого-то греет мысль о том, что он был застрахован на 7,5 миллиарда рублей. Тем не менее очередная неудача с выводом российского спутника на орбиту Земли уже позволяет говорить о тенденции, над исправлением которой нужно серьезно задуматься всем, кто задействован в деле покорения околоземного пространства. А вот почему сия новость должна взволновать рядового обывателя?.. За неделю до потери аппарата “Экспресс АМ-4” я встретился на Алтае с одним из ведущих экспертов России по космическому геосканированию Дмитрием ДОБРЫНИНЫМ. Разговор с ним дает понимание того, что происходит в сфере, где когда-то наша страна выступала пионером новых технологий.
КОСМО-ГЛАЗ
— Дмитрий, ежесекундно за нашей планетой наблюдают десятки, если не сотни, космических глаз. Что дает сегодня человечеству эта информация?
— Космический глаз очень многогранен. Существует порядка полутора десятков космических систем, которые различаются по разрешающей способности, по спектральным диапазонам. Поэтому информации из космоса к нам приходит великое множество. Рядовой обыватель ежедневно сталкивается с ней, пытаясь узнать, например, прогноз погоды. Сегодня без полноценных космических снимков сделать это совершенно невозможно. Можно, конечно, оперировать данными метеонаблюдений. Но вы знаете, что метеостанции на территории нашей страны, а особенно Сибири, расположены крайне неравномерно. И если нужна температура в конкретной точке земли, то без спутника не обойтись. А рядовому обывателю важна точность. Второе — это прогноз. Ни одна метеостанция земли вам не скажет, насколько далеко сейчас циклон, как он зарождается и куда пойдет. А анализ информации со спутника позволяет такие данные получить.
Космический глаз востребован, когда обыватель начинает кричать: “Караул!” Речь прежде всего о паводках и пожарах. Существует и масса других опасных процессов, которые менее распространены и не столь стремительны. В стране налажена система мониторинга таких явлений, и она хорошо работает.
— И в профилактике лесных пожаров?
— Если говорить о них, то нужно понимать, что традиционно во всем мире для анализа ситуации используется спутниковая съемка в видимом и инфракрасном диапазоне. Но для такой съемки небо должно быть идеально чистым. Лишь когда мы загораем, легкая облачность приветствуется, чтобы не обгореть. А спутник летит очень быстро над поверхностью земли. Поэтому небо должно быть очень чистым, чтобы увидеть то, что нужно.
— А почему именно инфракрасный спектр?
— Потому что пожар на земле в этом спектре будет выглядеть очень яркой вспышкой. Это будет почти тепловой сигнал, говоря упрощенно.
В нашей стране, поскольку облачность не позволяет эффективно диагностировать лесной пожар, часто используются снимки радиолокационные. Эти данные совмещают с данными метеорологических спутников и со снимками, которые делают спутники высокого разрешения. То есть регулярная метеорологическая съемка открытого неба дополняется специализированной. В комплексе это позволяет попасть в дырочку между облаками в момент, когда начинается пожар. Успехи в такой работе есть. Сегодня территории с высокой вероятностью лесных пожаров, например, Архангельская, Мурманская области и ряд территорий Сибири стоят на абонентском обслуживании, чтобы вовремя зафиксировать возгорание и принять меры.
— А у кого на обслуживании стоят регионы? Что это за структура? Куда можно позвонить и сказать: “Знаете, мне снимки из космоса нужны такого-то качества и в таком-то спектральном диапазоне. Будьте добры, сделайте”.
— Данную информацию собирает инженерно-технологический центр “Сканекс”, который уже 25 лет работает в России. Он появился на базе МГУ и Московского государственного педагогического университета. И с момента создания по сей день занимается разработкой персональных станций приема спутниковой информации.
Они позволяют исключить ситуацию, когда информация со спутника приходит к заказчику после четырех и более часов после съемки. За это время она официально оформляется. Калибруется. Курсирует между ведомствами. А вот если станция стоит прямо в лесничестве, например, то лесник уже сразу может посмотреть информацию со спутника и сообщить коллегам с точностью до десяти километров: ребята, горит урочище такое-то, нужна помощь.
— И как идет работа по установке станций в масштабах страны? Ведь в идеале они должны покрывать нашу территорию как сеть сотовых ретрансляторов.
— В идеале — да. Но на практике их установкой занимаются ведомства. Они создают собственные сети. Потому как станции стоят денег. И редко покупаются на регион.
— А порядок цифр какой?
— Я не готов сказать. Но российские станции точно на порядки дешевле, нежели их “сестры” из-за рубежа. Это наша технология, и она эффективно работает. Сегодня российский рынок информационных технологий в этой области не так дорог, как западный.
К счастью, на физфаке Московского педагогического университета сохранилась школа радиоэлектронщиков, которые могут создавать уникальные приборы. Они отбирают из тысячи элементов для микросхемы тот, который работает чуть лучше остальных. Плюс к этому мы создали достаточно компактную антенну. Обычно снимки принимают на очень большие антенны. И серьезные деньги идут в установку для нее основания и опорно-двигательного механизма. Наша технология позволяет все смонтировать в виде небольшой стойки и антенны высотой в два-три метра, которую можно установить на крышу. Таким образом, мы не можем принимать информацию со спутников, летящих над горизонтом, но проблему снимает большое количество антенн, объединенных в сети. У нас своя сеть инженерно-технологического центра “Сканекс”. В частности, в Сибири, в Иркутске, Магадане и на севере страны есть центры приема, которые работают с Москвой и имеют доступ к глобальному архиву информации, полученной со спутников.
— А региону что нужно сделать, чтобы такая вышка в нем появилась?
— Нужно обратиться в нашу организацию. В соседнем с вами Красноярском крае, например, таких антенн стоит уже четыре.
“ОТКРЫТОЕ НЕБО”
— А с передачей информации заказчику проблем не возникает? Ведь часть ее наверняка секретна?
— Сейчас наши антенны принимают информацию в рамках проекта “Открытое небо”. А это сведения, за которые не берутся деньги, либо они относятся к несекретной информации. Раньше проблемы с разграничением секретно — несекретно существовали, и они были связаны с нашим несовершенным законодательством. Например, если информация приходила из-за рубежа и детальность снимка превышала разрешенные сначала четыре, а потом и два метра. Такая информация должна была быть засекречена. Но она ведь приходила из-за границы! То есть уже была известна нашим потенциальным противникам. Налицо парадокс. Сейчас переговоры с министерством обороны на эту тему идут. И помогает то, что в России есть очень развитая сеть специалистов, энтузиастов и профессионалов в сфере геосканирования, которые предлагают разумные компромиссы. Формируют собственный рынок таких услуг.
ГЛОНАСС НАДО РАЗВИВАТЬ
— Признаюсь, для меня их наличие — открытие. Потому как в новостях часто слышишь, как та или иная страна запустила один, другой спутник или сразу несколько. А у нас масштаб работ по запуску гораздо более скромный.
— Это печальная часть разговора. Дело в том, что когда мы слышим, что какие-либо страны запустили спутники, то существенно больше половины из них запущено с помощью российских ракет-носителей. Это, к сожалению, единственное достижение нашей космической отрасли — надежные ракеты-носители, которые могут запускать по нескольку спутников сразу. Но это слава не России даже, а Советского Союза. А как державы спутникового зондирования славы у нас уже нет.
Да, какие-то спутники мы запускаем. Но, как правило, результатов их запусков не только рядовые обыватели, но и профессионалы не видят. Я названий систем называть не буду. Но три-четыре системы у нас запускались и, в общем-то, неудачно. Есть хороший альянс с Украиной, с “Южмашем” — в кооперации с Россией запускаются метеорологические спутники “Сич”. На них стоят наши тепловизоры. И данная часть работы идет хорошо. А в остальном машин, которые давали бы нам собственный материал зондирования, у нас нет. Поэтому приходится играть на международном рынке. И здесь еще один парадокс. Страна, самая большая по территории и больше всего нуждающаяся в поддержке со стороны дистанционного зондирования, не имеет для этого собственных спутников.
— То есть информация, которая сегодня приносит пользу рядовому российскому обывателю, — в большинстве своем данные с зарубежных аппаратов?
— Дмитрий, ежесекундно за нашей планетой наблюдают десятки, если не сотни, космических глаз. Что дает сегодня человечеству эта информация?
— Космический глаз очень многогранен. Существует порядка полутора десятков космических систем, которые различаются по разрешающей способности, по спектральным диапазонам. Поэтому информации из космоса к нам приходит великое множество. Рядовой обыватель ежедневно сталкивается с ней, пытаясь узнать, например, прогноз погоды. Сегодня без полноценных космических снимков сделать это совершенно невозможно. Можно, конечно, оперировать данными метеонаблюдений. Но вы знаете, что метеостанции на территории нашей страны, а особенно Сибири, расположены крайне неравномерно. И если нужна температура в конкретной точке земли, то без спутника не обойтись. А рядовому обывателю важна точность. Второе — это прогноз. Ни одна метеостанция земли вам не скажет, насколько далеко сейчас циклон, как он зарождается и куда пойдет. А анализ информации со спутника позволяет такие данные получить.
Космический глаз востребован, когда обыватель начинает кричать: “Караул!” Речь прежде всего о паводках и пожарах. Существует и масса других опасных процессов, которые менее распространены и не столь стремительны. В стране налажена система мониторинга таких явлений, и она хорошо работает.
— И в профилактике лесных пожаров?
— Если говорить о них, то нужно понимать, что традиционно во всем мире для анализа ситуации используется спутниковая съемка в видимом и инфракрасном диапазоне. Но для такой съемки небо должно быть идеально чистым. Лишь когда мы загораем, легкая облачность приветствуется, чтобы не обгореть. А спутник летит очень быстро над поверхностью земли. Поэтому небо должно быть очень чистым, чтобы увидеть то, что нужно.
— А почему именно инфракрасный спектр?
— Потому что пожар на земле в этом спектре будет выглядеть очень яркой вспышкой. Это будет почти тепловой сигнал, говоря упрощенно.
В нашей стране, поскольку облачность не позволяет эффективно диагностировать лесной пожар, часто используются снимки радиолокационные. Эти данные совмещают с данными метеорологических спутников и со снимками, которые делают спутники высокого разрешения. То есть регулярная метеорологическая съемка открытого неба дополняется специализированной. В комплексе это позволяет попасть в дырочку между облаками в момент, когда начинается пожар. Успехи в такой работе есть. Сегодня территории с высокой вероятностью лесных пожаров, например, Архангельская, Мурманская области и ряд территорий Сибири стоят на абонентском обслуживании, чтобы вовремя зафиксировать возгорание и принять меры.
— А у кого на обслуживании стоят регионы? Что это за структура? Куда можно позвонить и сказать: “Знаете, мне снимки из космоса нужны такого-то качества и в таком-то спектральном диапазоне. Будьте добры, сделайте”.
— Данную информацию собирает инженерно-технологический центр “Сканекс”, который уже 25 лет работает в России. Он появился на базе МГУ и Московского государственного педагогического университета. И с момента создания по сей день занимается разработкой персональных станций приема спутниковой информации.
Они позволяют исключить ситуацию, когда информация со спутника приходит к заказчику после четырех и более часов после съемки. За это время она официально оформляется. Калибруется. Курсирует между ведомствами. А вот если станция стоит прямо в лесничестве, например, то лесник уже сразу может посмотреть информацию со спутника и сообщить коллегам с точностью до десяти километров: ребята, горит урочище такое-то, нужна помощь.
— И как идет работа по установке станций в масштабах страны? Ведь в идеале они должны покрывать нашу территорию как сеть сотовых ретрансляторов.
— В идеале — да. Но на практике их установкой занимаются ведомства. Они создают собственные сети. Потому как станции стоят денег. И редко покупаются на регион.
— А порядок цифр какой?
— Я не готов сказать. Но российские станции точно на порядки дешевле, нежели их “сестры” из-за рубежа. Это наша технология, и она эффективно работает. Сегодня российский рынок информационных технологий в этой области не так дорог, как западный.
К счастью, на физфаке Московского педагогического университета сохранилась школа радиоэлектронщиков, которые могут создавать уникальные приборы. Они отбирают из тысячи элементов для микросхемы тот, который работает чуть лучше остальных. Плюс к этому мы создали достаточно компактную антенну. Обычно снимки принимают на очень большие антенны. И серьезные деньги идут в установку для нее основания и опорно-двигательного механизма. Наша технология позволяет все смонтировать в виде небольшой стойки и антенны высотой в два-три метра, которую можно установить на крышу. Таким образом, мы не можем принимать информацию со спутников, летящих над горизонтом, но проблему снимает большое количество антенн, объединенных в сети. У нас своя сеть инженерно-технологического центра “Сканекс”. В частности, в Сибири, в Иркутске, Магадане и на севере страны есть центры приема, которые работают с Москвой и имеют доступ к глобальному архиву информации, полученной со спутников.
— А региону что нужно сделать, чтобы такая вышка в нем появилась?
— Нужно обратиться в нашу организацию. В соседнем с вами Красноярском крае, например, таких антенн стоит уже четыре.
“ОТКРЫТОЕ НЕБО”
— А с передачей информации заказчику проблем не возникает? Ведь часть ее наверняка секретна?
— Сейчас наши антенны принимают информацию в рамках проекта “Открытое небо”. А это сведения, за которые не берутся деньги, либо они относятся к несекретной информации. Раньше проблемы с разграничением секретно — несекретно существовали, и они были связаны с нашим несовершенным законодательством. Например, если информация приходила из-за рубежа и детальность снимка превышала разрешенные сначала четыре, а потом и два метра. Такая информация должна была быть засекречена. Но она ведь приходила из-за границы! То есть уже была известна нашим потенциальным противникам. Налицо парадокс. Сейчас переговоры с министерством обороны на эту тему идут. И помогает то, что в России есть очень развитая сеть специалистов, энтузиастов и профессионалов в сфере геосканирования, которые предлагают разумные компромиссы. Формируют собственный рынок таких услуг.
ГЛОНАСС НАДО РАЗВИВАТЬ
— Признаюсь, для меня их наличие — открытие. Потому как в новостях часто слышишь, как та или иная страна запустила один, другой спутник или сразу несколько. А у нас масштаб работ по запуску гораздо более скромный.
— Это печальная часть разговора. Дело в том, что когда мы слышим, что какие-либо страны запустили спутники, то существенно больше половины из них запущено с помощью российских ракет-носителей. Это, к сожалению, единственное достижение нашей космической отрасли — надежные ракеты-носители, которые могут запускать по нескольку спутников сразу. Но это слава не России даже, а Советского Союза. А как державы спутникового зондирования славы у нас уже нет.
Да, какие-то спутники мы запускаем. Но, как правило, результатов их запусков не только рядовые обыватели, но и профессионалы не видят. Я названий систем называть не буду. Но три-четыре системы у нас запускались и, в общем-то, неудачно. Есть хороший альянс с Украиной, с “Южмашем” — в кооперации с Россией запускаются метеорологические спутники “Сич”. На них стоят наши тепловизоры. И данная часть работы идет хорошо. А в остальном машин, которые давали бы нам собственный материал зондирования, у нас нет. Поэтому приходится играть на международном рынке. И здесь еще один парадокс. Страна, самая большая по территории и больше всего нуждающаяся в поддержке со стороны дистанционного зондирования, не имеет для этого собственных спутников.
— То есть информация, которая сегодня приносит пользу рядовому российскому обывателю, — в большинстве своем данные с зарубежных аппаратов?
— Не в большинстве, а практически вся.
— Несколько лет назад, когда анонсировали нашу систему ГЛОНАСС, было заявлено, что через несколько лет мы сможем в лесной сфере, к примеру, отслеживать браконьерские вырубки прямо из космоса и оперативно на них реагировать. Но время идет, а действия системы не видно.
— Развитие ГЛОНАСС необходимо. Даже несмотря на то, что система достаточно старая. Она пережила период стагнации, когда спутники вообще не запускались и модернизация оборудования не производилась. Но даже в этом виде система нужна. Нужна стратегически. Для того, чтобы данная сфера не исчезла окончательно. Чтобы развивались кадры. Чтобы закупались и разрабатывались собственные технологии. Кроме того, нам нужна система спутниковой навигации, которая не зависит от других стран. Если вы берете в руки JPS, всегда знаете, что она не точна, в ней заложена ошибка. Специально. Официально — чтобы не позволять террористическим группам использовать ее в своих целях.
— Официально так. Кто в курсе событий, тот помнит, что во время войны США на Ближнем Востоке система JPS давала серьезные сбои в этом регионе, чтобы ее данными не могла воспользоваться противная Америке сторона.
— Да. Но в то же время в армии США военнослужащие имели небольшие приборчики, которые могли определять нужное местоположение объекта с точностью до метра. Так вот если у нас не будет своей системы ГЛОНАСС в противовес американской JPS-Navstar, то мы никогда не будем накапливать собственный опыт. И мы всегда будем зависеть от чужих систем позиционирования. А зависеть от этого стране с такой гигантской территорией нельзя. Хотя бы потому, что для любого охотника или метеоролога, который идет по нашим бескрайним просторам в бурю к себе домой, ошибка в десять метров — смерть. Смерть хорошо подготовленного человека. Не говоря уже о последствиях в случае военного конфликта.
Комментариев нет:
Отправить комментарий